Глава 11. История гугенотов

В протестантском мире Швейцария, Голландия, Англия, Шотландия — стали реформатскими, или последовательницами Цвингли и Кальвина. Реформатство было обязано своим мировым значением Жану Кальвину, который основал его в Женеве в 1542 году. Кальвинисты составляли собой общину, подчиненную выборной консистории, которая состояла из старшин, как духовных, так и светских. Учение Кальвина нашло во Франции уже готовую почву. Протест против пороков папства до того созрел повсюду. Во Франции Лефевр уже в 1512 году объявил, что спасают только Евангелие и вера, и перевел Библию на родной язык. Тем не менее во Франции судьба реформации пошла по иной дороге, чем в Германии. Королем Франции был тогда, казалось, урожденный протестант. Пышный, развеселый рыцарь Франциск I подсмеивался над попами, стал союзником немецких протестантов в своей борьбе с Карлом V, препирался с папой из-за независимости французской церкви. Он радовался, что его любимая сестра, Маргарита, вышедшая за короля Наваррского, устроила в своем Беарне целое гнездо гугенотов, как назывались кальвинисты во Франции. Но вдруг друзья старины и «дисциплины» убедили его, что это — «еретики», подрывающие вместе с алтарем и трон. Франциск 1 объявил, что не пожалеет и сына родного… Тогда же была введена инквизиция, которая, кстати, начала истреблять мирных древних инакомыслящих, вальденсов. Преемник Франциска, мрачный, бездарный Генрих II продолжал дело отца. Он издал жестокий эдикт, касавшийся даже слов и помыслов гугенотов.

Но к тому времени верующие уже представляли силу. Сначала это были отдельные личности из образованных людей, потом кучки простых людей-ремесленников, бедных монахов, женщин, подростков. Они были такие убежденные существа, что палачи перед сожжением отрезывали им языки, опасаясь их последнего слова. Эти честные души не ведали ни партий, ни вождей, ни устройства, ни даже догмы. Они знали только Евангелие; но они нашли в нем самого Христа, обезображенного папством. И когда явился кальвинизм, эти люди стали гугенотами, т. е. сплотилась в стройное целое. Они приняли составленный для них особенный «Символ веры французских реформатов» и псалмы Бэзы, основали свои молельни и синод, завели собственные школы. У них явилась и своя «История мучеников», которые говорили палачам словами Кальвина: «Нашим терпением мы победим вашу жестокость».

Гугеноты наслеляли богатые, промышленные города по Луаре, особенно Орлеан и Ла-Рошель, с ее прекрасным портом, откуда удобно было сообщаться с английскими протестантами. Также их было множество на юге Франции, особенно в Лангедоке и Севеннах, где ютились вальденсы и издавна кипела ненависть к северянам, разожженная альбигойскими войнами. А главное, у гугенотов был могучий оплот из Беарне благодаря Маргарите, одной из лучших личностей эпохи. Эта «фея французского Возрождения» славилась, помимо своей образованности и нравственности, терпимостью и героизмом убеждений. Протестанты того времени называли ее гаванью и убежищем огорченных. В этих правилах она воспитала своих детей и своего шурина, Людовика Конде. Ее дочь, Жанна д’Альбрэ, стяжала имя «кальвинской Деворы»; то была мать будущего Генриха IV Бурбона. При смерти Генриха II (1559) насчитывалось уже с полмиллиона гугенотов. То были сливки нации. Образцовые граждане, неутомимые работники, крепкие характером, независимые по убеждениям, богатые и просвещенные, они владели промыслами и торговлей, кафедрами и типографиями. К ним уже склонялась и знать с такими светилами, как даровитый и неподкупный адмирал Колиньи, заслуживший прозвище «нового Аристида».

После Генриха II около сорока лет уже лились целые потоки крови из-за религии. Уже в 1562 году начались гугенотские войны, которых было восемь. Они довели нацию до нищеты и нравственного растления: многие дрались даже не из-за религии, а ради грабежа и убийств В разгар междоусобия совершилось неслыханное преступление против человечества — пресловутая Варфоломеевская ночь (1572) — коварное избиение в Париже гостей-гугенотов. Гугенотские войны прекратились лишь с воцарением Бурбонского дома в лице великого вождя французского протестантизма Генриха IV (1594).

Первым делом Генриха IV было покончить с источником волнений — религиозной распрей. С одной стороны, он перешел в католичество: протестантский король был немыслим в стране, где число гугенотских общин сошло с 2000 до 760. Так католицизм остался государственной религией. Но, с другой стороны, Генрих понимал что без обеспечения протестанотов после ужасов религиозных войн Франции не подняться и не освободиться от испанской опеки, которая угрожала самой независимости страны. Этого требовала и внешняя политика: чтобы сломить страшное преобладание Габсбургов приходилось вступить в союз с немецкими протестантами. И «католичнейший король» стал, наравне с Елизаветой Английской, оплотом протестантизма вообще.

У себя же дома Генрих начал свое правление знаменитым Нантским эдиктом 13-го апреля 1598 года, который был назван им «вечным и неотменяемым». С какой любовью и тщательностью был составлен драгоценный акт, видно из того, что в нем числилось 92 явных и 56 тайных статей.

Гугеноты уравнивались в правах с католиками: они могли даже занимать высшие государственные должности, тогда как в Англии католики добились этого лишь в 1829 году. Мало того, в обеспечение новых прав протестантам уступалось до 200 укреплений, в том числе могущественная Ла-Рошель. Казна даже брала на себя издержки по содержанию реформатских школ и министров, как называли гугеноты своих пасторов. Гугенотам дозволялось собирать собственные генеральные штаты, или синод, и иметь своих защитников при дворе.

При всем том любопытно, что Нантский эдикт не представлял почти ничего нового сравнительно с прежними «мирными» эдиктами. Нантский эдикт — одно из дивных, редких созданий истории. Французы приобрели бы мировую славу, если бы у них не было ничего, кроме него. Величавый Нантский эдикт просуществовал 87 лет. Но это было почти беспрерывное нарушение великой грамоты терпимости.

По смерти Генриха IV настала мрачная пора в истории Франции. Она дошла до кровавого междоусобия, названного фрондой. Эта политическая борьба сливалась с религиозной распрей, как и в XVI веке. Все это вызвало активизацию гугенотов. Они чувствовали еще свою силу. Во главе их стояли такие могучие вельможи, как герцоги Субизы, Булльоны, Тремуйли, Ледигьеры, маркизы Шатильоны, Форсы. Зять знаменитого министра Генриха IV Сюлли, глубоко убежденный, благородный и неустрашимый герцог Роган, этот «великий герцог» гугенотов, первый поднял знамя вооруженной самообороны в Гиени. В 1620 году гугеноты составили обширный синод в Ла-Рошели, который разделил протестантскую Францию на 8 «департаментов» и много «округов» под управлением упомянутых вельмож. Вспыхнула открытая религиозная война, которая сосредоточивалась в Гиени и Лангедоке. Хотя гугеноты лишились своих крепостей, кроме Ла-Рошели, но и католики были так истощены, что было объявлено восстановление Нантского эдикта за поручительством Англии. Гугенотам разрешались даже их местные консистории, были запрещены только общие синоды.

Этот мир уже был делом кардинала Ришелье, который тогда только что захватил власть, устранив Марию Медичи. Но он означал только выигрыш времени: снарядившись получше, Ришелье внезапно напал на Ла-Рошель и выморил ее голодом в 1628 году. Это значило вырвать сердце у гугенотов…

В 1661 году умирает кардинал, преемник Ришелье, а 23-летний король Людовик делается вполне самостоятельным. Испанец по матери, поклонник мадридской «грандеццы» (величания), окруженный попами, ханжами и дамами в Версале словно в Эскуриале, молодой человек был уже готов. К чему? С детства Людовику внушали, что нужно «искоренить ересь», т. е. отменить Нантский эдикт…

Сначала, не касаясь лиц, старались уронить самый протестантизм всяческими придирками и каверзами. В казенных бумагах протестантизм неизменно именовался «так называемая реформатская религия». Королевские комиссары возвещали по провинциям, что эта религия «только терпима во Франции». Они запечатывали гугенотские храмы даже там, где общины по бедности из двух молелен делали одну. Но французскому клиру мало было таких предосторожностей. Он «всепокорнейше просил» короля разрешить ему меры против лиц, — уже в прямое нарушение Нантского эдикта.

В 1666 году явилась декларация, где были соединены все приговоры парламентов и интендантов против гугенотов — 59 статей, служивших вопиющим нарушением Нантского эдикта, и вскоре вся реформация впервые названа официально «заблуждением». Тогда началась знаменитая эмиграция, переселение гугенотов.

15 октября 1685 года последовала уже узаконенная отмена «вечного и неизменного» Нантского эдикта. Гугенотам воспрещается собираться для своих молений, под страхом «конфискации их телес и их добра», а их детей крестят приходские священники.

В статье использовался материал с сайта: http://az.lib.ru/t/trachewskij_a_s/text_1902_gugenoty_ludovikjan_cavalet_eujen_sue.shtml