Глава 20. Щиты

Потребность воина защищаться от действия оружия противника с помощью переносимого в руках защитного снаряжения была неизменно тем сильнее, чем значительнее оказывалось это воздействие и чем менее развитой была тактика и недостаточной защита, которую могла дать броня. В начале средневековья, в эпоху стремления к упорядоченным отношениям, варварские племена рассеялись по Европе. Культура племен отличалась друг от друга, но в целом была недостаточна, чтобы создать защиту от врага техническими средствами. Варварские народы вынуждены были постоянно возмещать отсутствие качественного защитного вооружения быстрыми передвижениями на поле боя.

Поэтому мы и не находим среди сарматских и гуннских конных воинов, которые в IV веке наводнили Западную Европу, и следа применения щитов. Те народности, которые осели на территории Галлии и усвоили от римлян способы войны, использовали большие овальные щиты, но они обладали сомнительными защитными свойствами, т. к. были сплетены из ивовых веток и обтянуты невыделанной кожей животных.

Щиты германцев были еще проще. В общем виде они походили на щиты, применявшиеся в римских легионах, но при четырехугольной форме были менее выгнуты. Также сделанные из ивовых прутьев, они были обтянуты мехом, обычно волка. Обтянутые мехом щиты применяли до XIII века. От этого обычая происходит в средневековье «геральдический мех» (фр. fêh). Впрочем, еще и сегодня находят круглые щиты азиатских народностей, обтянутые мехом животных.

Легкая кавалерия была не склонна применять щит, он мешал ей в управлении лошадью, не давая желаемой защиты. Только воину, сражавшемуся пешим, щит казался необходимым: чем быстрее двигался его противник, тем более обязательным становился щит.

Два обстоятельства привели к совершенствованию оружия народов, осевших в Европе. Во-первых, отношения, в которые они вступили с Константинополем, где на торговом перекрестке они получали оружие, и, во-вторых, то, что в своих набегах на Рим они соприкасались со странами, в которых издавна добывали железо и изготовляли оружие. Те южногерманские народности, которые в начале императорских времен находились в контакте с Римской империей, по необходимости приспосабливались к римскому образу ведения войны. Отсюда возникают сначала заимствованные у римлян, а затем чисто германские, соответствующие национальным особенностям, формы оружия. Путь, по которому германцы Запада перенимали римские манеры и обычаи, шел через Милан, пересекая Альпы, к Рейну. В Иберии вестготы застали развитое железное производство, основанное римлянами, которые сберегли его в собственных интересах. Они одни снабжали своими изделиями всю империю франков до Мааса вплоть до VIII века.

Несмотря на это, еще во времена Карла Великого (как можно увидеть на шахматах из сокровищницы Сен-Дени) щиты не были еще из стойкого к сопротивлению материала — железа, а были большей частью из дерева, обтянутого кожей и усиленного железными полосами. Всадник имел легкий, деревянный, круглый или заостренный книзу щит с железными полосами на гвоздях. В центре круглого щита была прикреплена выпуклость — умбон (нем. Schildnabel). Носили щит на левой руке, за широкий ремень, в который продевалась рука.

Пеший воин носил большой миндалевидный, высотой более метра, сильно изогнутый деревянный щит, который по краям и в середине усиливался перекрещенными и обитыми крепкими гвоздями железными полосами.

Во время сражения щит упирали острием в землю и, по-видимому, уже в IX веке высокие щиты стали ставить в ряд, очень плотно друг к другу, образовывая таким образом прочную стену, позади которой могли укрыться и стоять в готовности к бою лучники. Длинные, заостренные, приближающиеся к треугольной форме щиты можно считать германскими, тогда как круглые и овальные встречались главным образом в войсках южной и юго-восточной Европы. В Византии еще в VIII веке употреблялись круглые щиты таких маленьких размеров, что их вполне можно отнести к кулачным щитам (нем. Faustschild), дававшим преимущество в защите против холодного оружия.

Древнейшие изображения щитов, относящиеся к V веку, находятся в Ватиканской библиотеке. Это круглые щиты с тупыми кеглеобразными умбонами. В Золотой псалтыри из монастыря Санкт-Галлен даны изображения пешего и конного воина, вооруженных одинаковыми круглыми щитами романской формы. Щиты имеют диаметр, равный половине человеческого роста, и снабжены сильно заостренным умбоном. Как и во времена Меровингов, несомненно, они были деревянные, обтянутые кожей и усиленные радиально расходящимися металлическими полосами, которые крепили гвоздями (рис. 173, 174). Точно такой же формы щиты можно увидеть в Библии IX века из собора Св. Павла в Риме. По мере того как уходили в прошлое античные традиции, германские войска постепенно утрачивали и римское вооружение. Но еще долго в раннем средневековье наряду с треугольным германским в употреблении оставался круглый щит.

Среди знати еще столетия сохранялся обычай вооружаться по римскому образцу, и первых немецких королей изображали на печатях вооруженными круглыми римскими щитами. Например, всадник из шахмат Карла Великого вооружен именно таким щитом. В Италии, естественно, античные формы щита сохранялись намного дольше. Венецианские солдаты носили круглые щиты на мозаиках церкви Св. Марка в Венеции (XII век), а также в рукописях XIV века. На ковре из Байе, правда, в большом количестве видны длинные норманнские щиты (рис. 175), но наряду с ними употреблялись и сильно выпуклые круглые романские щиты (рис. 173, 174) с заостренными умбонами. У некоторых англосаксов, сражающихся при Гастингсе (1066), изображены также бретонские щиты. Такой бронзовый щит еще недавно находился в собрании Мейрика (рис. 176). Другой, похожей формы, приведен рядом с ковра из Байе… (рис. 177).

Рис. 173. Воин с круглым щитом. Золотая псалтырь из монастыря Санкт-Галлен, кон. VIII в.
Рис. 174. Воин с круглым щитом и копьем. Золотая псалтырь из монастыря Санкт-Галлен, кон. VIII в.

Уже в VI веке щиты, благодаря искусству золотых дел мастеров, стали любимым предметом для украшения. Григорий Турский упоминает богатый, украшенный золотом и драгоценными камнями щит, который Брунехаут послал королю Испании. Примечательно, что в X веке, во времена Харальда II Норвежского (961—970), появляются первые признаки щитов, расписанных фантастическими устрашающими фигурами. Эти грубые попытки геральдики позволяют сделать вывод об их восточном происхождении. Норманнский щит из дерева с меловой грунтовкой, узкий, внизу заостренный, а вверху закругленный, может рассматриваться как прообраз всей позднейшей формы щитов средневековья (рис. 178).

Большинство кавалерийских щитов существенно отличались от римских. Они вошли в широкое употребление благодаря норманнам и были необходимы, принимая во внимание примитивное защитное вооружение. Необходимо было защитить всадника от ударного оружия от ног до плеч. Щиты XI и XII веков имели поэтому значительную длину. На упомянутом ковре из Байе форма щитов у кавалеристов и пехотинцев не различается. Они подходят как тем, так и другим. Пехотинцы стоят плотными рядами так, что их длинные щиты, заходящие друг за друга, образуют сплошную стену, защищающую от стрел. Забота о крепости щита привела к тому, что его делали сильно выпуклым и снабжали железными накладками.

Как раз в это время броня существенно улучшилась. Этот значительный результат, вынесенный из опыта крестовых походов, стал причиной того, что в течение XIII века кавалерийский щит постепенно становился короче. Он теперь закрывал всадника от бедра до подбородка. Боковые края остались сильно изогнутыми, но верхний край делали все более горизонтальным, т. к. раньше он служил для защиты лица, а теперь, благодаря новым шлемам, это не было столь необходимым. Щит становился все более плоским, умбоны и накладки постепенно исчезли.

Рис. 175. Норманнский щит, с черно-красным рисунком на желтовато-белом фоне. По миниатюре из Библии святого Марциала Лиможского, нач. XII в. Национальная библиотека, Париж.
Рис. 176. Бретонский бронзовый щит, найденный на р.Уитем, Линкольншир (Англия). X в. Из бывшего собрания Л. Мейрика в Гудрич-Корте.

В старейших отрывках «Песни о Нибелунгах», которые можно отнести к началу эпохи миннезингеров в XII веке, описываются еще щиты, отделанные драгоценными камнями, а также ремни для ношения щита через плечо. Многократно упоминается также обивка щита бронзой.

Живо выступает в «Песне» злободневная тема — «сделать щит широким и толстым». Например, в главе «Авентюре» при описании состязания с Брунгильдой идет речь о щите, который едва могли нести «три сильных мужа». Это был период, который предшествовал крестовым походам. За ними следовало оснащение рыцаря горшковым шлемом и постепенное уменьшение треугольного щита, который, как правило, больше не отделывался камнями, но расписывался избранными герольдическими эмблемами и цветами.

Любопытно, что щиты пехоты до XIII и даже до XIV века совсем незначительно отличались от кавалерийских. Причина этого заключается в том, что пехоте придавали небольшое значение в войне и поэтому не считали нужным задумываться о ее особых потребностях. Так и использовал пехотинец кавалерийский щит, хотя по своей форме он был рассчитан на защиту при верховой езде. В пешем положении треугольный щит укрывал человека явно недостаточно. Лишь когда кавалерийский щит столь уменьшился, что стал полностью неприменим для пехоты, ощутилось различие в вооружении. Пехотинцы сохранили старые длинные миндалевидные щиты, от которых отказались кавалеристы (рис. 179, 180).

Рис. 177. Бретонский щит. Ковер из Байе, кон. XI в.
Рис. 178. Изнанка норманнского щита, с шейным и ручными ремнями. Латинская псалтырь, нач. XIII в. Национальная библиотека, Париж.

Примерно с 1300 года техническое совершенствование доспеха вновь сделало значительный шаг вперед, и кавалерийский щит еще более теряет значение. Он становится маленьким треугольным тарчем (нем. Tartsche, фр. petit écu) с прямолинейными краями, который более или менее закрывал половину груди и левое плечо. Название «тарч» происходит от арабского «dárake», от которого образовано итальянское «targa», как стали именовать поначалу маленький закругленный щит (рис. 181).

В конце XIII столетия, приблизительно с 1274-го по 1348 год, в военном оснащении французского и бургундского войска встречались наплечные щитки (нем. Achselschild) в виде квадратных пластин. Косо установленный щиток закрывал шею и плечи воина. Их появление станет понятным, если принять во внимание, что в XIII веке хауберт или бармица еще недостаточно закрывали шею, и каждый удар меча по этому уязвимому месту мог привести к мгновенной смерти. Наплечные щитки вышли из употребления около 1348 года. Как и тарчи, они украшались гербом владельца, а у французского дворянства были знаком рыцарского звания. Их укрепление на хауберте, судя по имеющимся изображениям того времени, было очень простым. На внутренних сторонах находились кожаные петли, через которые пропускался ремень, закрепляющийся на плечах. На марше шейный ремень ослабляли так, что щитки свисали по обе стороны груди спереди или сзади (рис. 182). Пример виден на печати Людовика I Бурбона (1289—1316), Людовика X (1314—1316) 1300 года.

К концу XIV и в XV веке форма тарчей претерпевает изменения, но скорее не военно-технического, а стилистического характера. Они становятся снизу полукруглыми, иногда, как в Англии и Северной Франции, четырехугольными, почти квадратными.

В XVI столетии доспехи стали терять свое значение, и кавалерийский щит, бывший в течение пяти веков важнейшим оборонительным оружием, тоже потерял права на существование.

Рис. 179. Пеший воин, в горшковом шлеме, с копьем и треугольным щитом, в боевой позиции. Со статуи в Реймсском соборе. Франция, ок. 1240 г.
Рис. 180. Пеший воин, со щитом, закинутым за спину; поднимается по штурмовой лестнице. С миниатюры в кодексе Балдуина Трирского, ок. 1340 г.

По мере развития феодальных отношений пехотой все больше пренебрегают и все меньше обращают внимание на ее вооружение. Если и имеются сведения о применении щитов пехотой, то самых простых и странных форм, в то время как созданию кавалерийских щитов уделялось самое пристальное внимание.

Благодаря суровому опыту швейцарских войн XIV века, которые оказали мощное влияние на феодальные способы ведения войны, рыцарство научилось ценить пехоту, и с этого времени постепенно уделяется все больше внимания соответствующему оснащению пехотинцев. С XIV века становится все более заметным стремление использовать мощь пехоты и соответственно оснастить ее. Эти устремления привели снова к древнейшим оборонительным построениям пехоты, которые использовали с большим успехом еще римляне и часто применяли в раннем средневековье в Германии. Прием заключался в создании сплошной стены из плотно поставленных.

Рис. 181. Щит всадника. Вероятно, принадлежал семье Брайенов. Женский монастырь Зеедорф, кантон Ури (Швейцария). Первая пол. XIII в.
Рис. 182. Всадник с плечевыми щитками и треугольным щитом. Рукопись первой пол. XIV в. Романское собрание Королевской библиотеки, Лондон.

Один к другому щитов, за которыми воины укрывались и могли использовать свое древневековое оружие. Для этого щит должен быть так велик, чтобы закрыть человека с ног до головы, так крепок, чтобы стрелы не пробивали его, так легок, чтобы его мог носить без усилий один человек. Так возник стоячий щит (нем. Setzschild), или большая павеза (нем. große Pavese). Эти щиты были из дерева и обтягивались кожей, поверх накладывался тонкий меловой грунт, на который темперной краской наносились эмблемы с надписями, частью геральдическими, частью религиозными, которые содержали большей частью религиозные призывы, а в позднейшие времена библейские изречения, благословения оружия и т. п. В более поздние времена подобные надписи мы находим на клинках мечей.

Рис. 183. Стоячий щит, т. н. павеза, деревянный, расписанный темперой, с геральдическими эмблемами: немецкий королевский орел, щит со стропилом и герб Тироля. Из арсенальных книг императора Максимилиана I (Тирольский арсенал).
Рис. 184. Стоячий щит, т. н. стена-щит, деревянный, со смотровым окном, расписан темперой; эмблемы с изображением граната символизируют Гранаду. Из арсенальных книг императора Максимилиана I (Австрийский арсенал).

Форма этих павез представляет собой в целом четырехугольник. По центру идет вертикальный полый внутри желоб, который на верхнем конце заканчивается выдающимся вперед выступом (рис. 183). Внутри крепились кожаные ремни для переноски, ниже которых находится ручка. В некоторых пеших отрядах немецкого войска в начале XV века вместо павез применялись лучшие защищающие, но тяжело транспортирующиеся штурмовые стенки или штурмовые щиты (нем. Sturmwande), сохранившиеся доныне в Морском музее. Нередко такие щиты имели сверху смотровую щель или отверстие для глаз и были снабжены снизу железными шипами (рис. 184).

Часто встречается мнение, что павезы богемского (чешского) происхождения. Это предположение восходит к Арсенальным книгам Максимилиана I за 1519 год: «Не только в немецких краях испытан этот «райский предмет», но и, по богемскому обычаю, у нас носят большие павезы». Действительно, богемское национальное войско, как и большинство других, применяло такое защитное вооружение, но возникновение павезы можно отнести к более раннему времени.

Уже при норманнах встречается щит, называемый «pavois», и кажется вполне естественным, что происхождение этого слова выводят из названия города Павия, где, как известно, уже в античные времена находились знаменитые мастерские по производству щитов (рис. 185).

Если большая павеза являлась эффективным оружием в обороне, то неизбежно возникало стремление предоставить такую же действенную защиту нападающему пехотинцу. Поэтому возникает ручная павеза (нем. Handschild, kleine Pavese). Она большей частью четырехугольная, сужающаяся книзу и имеющая характерный желоб, углы которого иногда закруглены. Старейшие из таких щитов имеют желоб с заостренными краями (рис. 186, 187).

Рис. 185. Стрелки из арбалета, прикрытые павезами, в бою. Рукописи из Королевской библиотеки, Лондон.
Рис. 186. Ручной тарч, т. н. малая павеза, деревянный, расписан темперой. Из арсенальных книг императора Максимилиана I (Австрийский арсенал).

Уже в XI веке всадники стремились освободить левую руку от держания щита, чтобы можно было управлять лошадью. Это привело к тому, что тарч стали вешать на шею и грудь оказывалась закрытой полностью. Такого рода тарчи, хотя встречаются изготовленные из железа, большей частью были сделаны из дерева и обтянуты кожей, по форме они четырехугольные, с закругленными углами, в середине имеют остро выступающее ребро. Чтобы не мешать всаднику действовать копьем, они имели справа глубокую выемку, в которую и помещали древко копья (рис. 188). На Востоке в это же время наблюдается преобразование формы кавалерийского щита. Они здесь также большей частью изготовлены из дерева, иногда раскрашены, но чаще с орнаментальными рельефами, выполненными путем тиснения по коже и золочения. Но в выборе формы и способе ношения дороги восточных и западных кавалерийских щитов разошлись. Особый вид тарчей употреблялся в Венгрии XV века. Это трапецевидные щиты, выпуклые, так что они оказываются прижатыми к груди и закрывают левую часть тела. Эти тарчи нашли применение не только в Венгрии, но и в других странах, находившихся в той или иной мере под влиянием Востока: в Польше и Московии. Очевидно, такие кавалерийские щиты носили также всадники короля Матеуша Корвина (1440—1490) и венгерская гвардия Максимилиана I. Некоторые экземпляры таких тарчей еще сохранились в Императорских собраниях Вены (рис. 189). Там, где венгры вошли в соприкосновение с немцами, проявлялась тенденция объединить преимущества немецких щитов с восточными. Здесь тарчи сохраняют с правой стороны выемку для древка копья. Но в середине XV века в Германии стали повсеместно изготовлять и «венгерские тарчи».

Рис. 187. Ручной тарч, т. н. малая павеза, деревянный, расписан темперой. Из арсенальных книг императора Максимилиана I (Австрийский арсенал).
Рис. 188. Нагрудный тарч для боевого доспеха, деревянный, обтянут кожей, с гербом города Деггендорфа. Первая пол. XV в. Императорский Царскосельский арсенал.

Другая форма восточного щита, адарга (исп. adargue от араб. dárake, как и «тарч»), в XIII и XIV столетии от мавров попала в испанские войска и далее во Францию, Италию и даже в Англию, где оставалась в употреблении вплоть до XV века. Старая мавританская адагра была из крепкой жесткой кожи, овальная, в форме сердца или двух обрезанных овалов. Носили ее на ремне через правое плечо, а слева держали за кулачную ручку. Эти превосходные щиты были изготовлены в Фесе и использовались до конца XVII века кавалеристами, вооруженными копьями, в Оране, Мельиле, Сеуте и далее на побережье Гранады. Изображения их можно увидеть на фресках Альгамбры (рис. 190). Еще в XVIII веке на турнирах испанцев появляется так называемый альканси (исп. alcancias, рис. 191).

Рис. 189. Венгерский тарч, деревянный; обтянут кожей и раскрашен. Вторая пол. XV в. Из арсенальных книг императора Максимилиана I (Австрийский арсенал).

Рис. 190. Поединок христьянского рыцаря и мавра. Рыцарь вооружен тарчем, мавр адагрой. Фрески Альгамбры, сер. XIV в., Гренада.

Легкие арабские кавалеристы — дели использовали маленькие круглые щиты, называемые по-турецки kalkan, с верхом из рыбьей кожи, которую или оставляли шероховатой, или гладко отшлифовывали. Такие щиты нередко были из кожи с прекрасными тиснеными орнаментами. Наконец, существовали щиты из тонких прутьев фигового дерева, которые оформлялись в виде круга, концентрически, и переплетались серебряной тесьмой или цветными шелковыми нитями таким образом), что образовывались арабески, выполненные с большим вкусом. Такого рода круглые щиты диаметром не более 60 см обладали необычайной сопротивляемостью удару мечом. Сарацины использовали маленькие ручные круглые щиты из рыбьей кожи или шкуры носорога, которые могли использовать и как кулачные щиты. Их диаметр не превышал 40 см. Они употреблялись еще в XVII веке и даже позднее (рис. 192).

С введением пластинчатых лат в Западной Европе изменился способ ношения тарчей: их стали привинчивать к нагруднику.

Упомянем две формы щита XIV и XV веков, которые не предназначались для использования в бою. Это «старый» фехтовальный щит (нем. Fechtschild), который был распространен в школах фехтования. Эти очень длинные и узкие щиты делали из дерева, обтягивали кожей и расписывали. Посередине такого щита проходило высокое ребро, полое внутри, а вдоль него — железный усиливающий стержень. Сверху и снизу из щита выступали длинные железные острия с невозвратными крюками или без них. Общая длина щита составляла 2,5 метра. По происхождению эта форма щита итальянская, как и все искусство фехтования средневековья (рис. 193).

Рис. 191. Мавританская адагра (изнанка), кожа с вышитыми арабесками и надписями. Вторая пол. XV в.

Другой щит употребляется при фехтовании юных дворян в городах Италии на праздниках. Это итальянский ручной щит длиной около 60 см, такой узкий, что закрывал едва только кисть руки. Внизу выступало маленькое железное острие. Одна из знаменитейших военных игр с этими щитами проходила в Пизе (рис. 194).

Как в XI и XII столетиях, так и в начале XVI века, военное оснащение немецкого образца противопоставлялось романо-итальянскому. Об этом свидетельствует прежде всего воззрение на значение самого щита. Введение пластинчатых лат по крайней мере поначалу сделало тарчи излишними, считалось, что усиления, помещенные на самих латах, выполняли значительно лучшую службу. Постепенно тарчи исчезли из кавалерии. Только князья и знатные господа в Германии, в которых был жив дух Ренессанса, использовали приличествующий их званию итальянский круглый щит. Соответственно возрастало значение декорирования щита.

В немецком войске щит также исчез, кавалерия находила его лишним, а ландскнехты не имели свободных рук для него. Двуручный меч и длинное древко пики держали обеими руками, и воин не мог отягощаться еще и щитом.

В Арсенальных книгах Максимилиана I о павезах говорится так:
Находятся здесь также павезы,
Сильно выделяющиеся своим преимуществом.
В прежние времена много употребляли их,
Прежде чем появились пики.

Рис. 192. Сарацинский кулачный щит пешего воина. Изготовлен из шкуры носорога, окрашен в красный цвет и расписан золотой краской, с восточными украшениями; внутри — ремни, зажимаемые в кулак, и упор для костяшек кисти. Лицевая сторона (a), изнанка (b) и разрез (c). XV в. Найден в развалинах цитадели Алеппо, разрушенной землетрясением в 1822 г.

Рис. 193. Фехтовальный щит. Дерево; обтянут кожей и расписан. XV в. Из арсенальных книг Максимилиана I. (В книге показан вертикально, широким концом вверх. HF)

По-другому это происходило в итальянских, французских и испанских войсках. Они еще в XIV столетии сражались на мечах. Итальянцы следовали традициям кондотьеров, французы следовали способу сражения grandes companies (большие роты), а у испанцев в борьбе против мавров оправдали надежды щит и шпага как национальный вид боя. Таким образом, в названных войсках продолжали применять круглый щит-рондаш. Но он отчасти претерпел изменения в форме. Именно к концу XV века у испанцев, как и у итальянцев, появились виды щита, существенно отличавшиеся от всех известных до той поры. Левая рука воина со щитом находилась в такой связи с правой, что обе до некоторой степени составляли одно целое. Поэтому щит постепенно оснащался многими, иногда довольно сложными приспособлениями, существенно изменившими его прежний характер (рис. 195). Прежде всего, его снабжают остриями и клинками подчас с пилообразным глубоко насеченным лезвием, так называемым шпаголомом (нем. Degenbrechern), затем одним или несколькими рядами колец, которые соединялись со щитом только стойками и составляли так называемые ловушки для клинков (нем. Klingenfänger), предназначенные для того, чтобы быстрым движением перехватить и удержать в щели клинок противника.

Наконец, среди этих щитов имелись состоящие из двух отдельных пластин, слегка удаленных друг от друга. Наружная была снабжена многочисленными щелями и отверстиями, идущими наискось таким образом, что при уколе клинок противника должен соскользнуть в такое отверстие. Вращательным движением щита конец клинка мог быть защемлен.

Рис. 194. Итальянский ручной щит для поединков. Дерево; обтянут пергаментом и расписан. Лицевая сторона (a), изнанка (b). Датирован 1542 г.
Рис 195. Ручной щит с выдвижным клинком. Середина XV в. Из арсенальных книг императора Максимилиана I (Австрийский арсенал).

Любопытен также тот факт, что испанцы и итальянцы были очень увлечены тактикой ночных нападений. Нередко при ночных налетах они натягивали поверх лат рубашки, чтобы легче было узнать друг друга и привести противника в замешательство своим необычным видом. Такого рода приемы испанцы называли camisaden от испанского camisa — рубашка. Использовались эти приемы и против турок. Поэтому многие щиты на верхнем крае снабжались круглым отверстием для размещения потайных фонарей и носили название фонарных щитов (нем. Laternenschild, рис. 196).

У испанцев щиты использовали только первые ряды атакующих. Остальные не имели даже кулачных щитов, т, к. были вооружены древковым оружием.

Рис. 196. Итальянский ручной щит, т. н. фонарный. Лицевая сторона (а) с выдвижным клинком, кольцом-ловушкой и шпаголомом. Изнанка (b) с перчаткой и оригинальным фонарем.

В течение XVI века применение щитов от испанцев перешло к нидерландцам. Они использовали при атаке в своих первых рядах круглые щиты обычной формы. С ростом эффективности огнестрельного оружия щиты становились все крепче и тяжелее. Ни один щит не выпускался мастером-доспешником без свидетельства о его пуленепробиваемое, для чего делался пробный выстрел из аркебузы с расстояния ста шагов. Вес отдельных экземпляров щитов достигал девяти и даже десяти килограмм.

Особый щит, который как по способу ношения, так и по применению существенно отличался от всех остальных, — это так называемый кулачный щит (нем. Faustschild, фр. boce, bocete, rondelle de poing, um. brochiero). Как уже было упомянуто, такие щиты встречались в VIII веке у византийцев, что позволяет предположить их восточное происхождение. Кулачный щит был рассчитан, главным образом, для единоборства. Он должен был не только пассивно защищать от вражеского оружия, но и при умелом владении им ломать клинок меча соперника. Изображения воинов, вооруженных кулачными щитами, появились уже примерно с 1200 года, как, например, на роге Eye I, а также во французских рукописях, например, в «Молитвеннике любви» второй половины XIII века и в «Тристане» около 1260 года, из Национальной библиотеки в Париже. Кулачный щит, распространенный сначала в Италии и Провансе, в XIV веке встречался также в Германии и Англии, где использовался исключительно при пешем единоборстве. В Италии и во Франции он носился на крюке у пояса, но иногда и на эфесе меча, в этом случае он ручкой подвешивался на рукоятку. Последний способ ношения изображен в хронике Фруассара из Национальной библиотеки (примерно 1440 год) и на картине «Распятие» Герарда Давида в Берлинской галерее (рис. 197).

Рис. 197. Воин в итальянском полудоспехе и подвижном саладе позднейшей формы. Вооружен кривым тесаком (мальхусом) и кулачным щитом. Фигура с картины темперой, изображающей распятие, нач. XVI в. Художественная коллекция канонического монастыря в Клостернойбурге.

В XVI столетии, когда повсюду приобрела мощное влияние итальянская школа фехтования, кулачный щит настолько вошел в моду, что молодые люди того времени везде носили его с собой, подвешивая к шпажному ремню. Таким мы видим молодого англичанина в произведении Каспара Руца 1557 года и фехтовальщика из книги Джакомо де Грасси 1570 года (рис. 198, 199). К концу XVI века венецианская школа фехтования отказалась от кулачного боя щита. Левую руку вооружили дагой — фехтовальным кинжалом для левой руки, который тоже исчез к началу XVIII века, в фехтовании клинок шпаги стал выполнять как атакующую, так и парирующую роль.

В английском войске еще в начале XVII века употреблялись круглые щиты, оснащаемые в середине приспособлением для стрельбы. В этом случае колесцовый замок помещался внутри щита, а короткий ствол выступал из центра. Такой экземпляр сохранился в лондонском Тауэре. С начала XVIII столетия круглый щит в пехоте мало-помалу вышел из употребления. Только в немногочисленных по количеству итальянских войсках он использовался еще примерно до 1730 года, во всех же других полностью исчез.

В мемуарах Монтекукколи (1609—1680), изданных в 1718 году, упоминается, правда, пехотный отряд из «30 рондашьеров», но это упоминание относится к более раннему времени и к действиям против турок, для чего еще считалось целесообразным вооружать первую линию пехоты рондашами.

С каким удивительным искусством итальянские мастера XV и XVI веков, немецкие XVI века украшали щиты, мы увидим в последующих главах.

Кавалерия также избавилась от щита. Только у московских, венгерских и польских кавалеристов и у хорватов были маленькие круглые тарчи даже еще в XVIII веке. Сегодня находим их только у африканских народов, у кочевников-арабов, у индийцев и у народностей, не пришедших еще к современной культуре.

Рис. 198. Английский кавалер со шпагой и кулачным щитом. Из книги Каспара Руца, 1557 г.
Рис. 199. Фехтовальщик со шпагой и кулачным щитом. Из книги Джакомо ди Грасси, 1570 г.